В народных сказках, как известно, в зашифрованной форме содержится грандиозный пласт культурного наследия нации,
слепок её, как сейчас говорят, менталитета, отражение быта, традиций, верований. Со временем расшифровка – или, вернее, частичная расшифровка – этого кода становится доступна лишь исследователям фольклора. Свою трактовку некоторых известных сюжетов предлагает в своей ещё не опубликованной книге «Куда ушли славянские боги?» историк-этнограф, кандидат исторических наук Григорий БАЗЛОВ. «Если мы выделим основных, ключевых персонажей в русских сказках, перед нами могут возникнуть ранее утраченные сказания о жизни славянских богов и ключевые события их мифологической жизни» – пишет автор. Предлагаем вашему вниманию фрагменты некоторых глав книги.
Солнце, Месяц и Ворон Воронович
Самые ранние слои мифологии, на мой взгляд, близки к раннему язычеству, в котором в первую очередь обожествлялись стихии, предки и – выдающиеся вожди. У многих из них родословная восходила к богам. Обратимся к ариям северной Индии, которые исторически и культурно были выходцами с наших территорий, а генетически имели с нами общих предков. Первыми царскими династиями древних ариев были Солнечная и Лунная.
Основателем Солнечной династии был Икхшваку, царствовавший в Трета-югу (вторую из четырёх эпох в индуистском временном цикле). По преданиям, в те времена люди жили по десять тысяч лет. Икхшваку был сыном Ману Вивасвата, отцом которого был бог Солнца. То есть царь, основатель Солнечной династии, был внуком Солнца. Отец же его жил в Сатья-югу («золотой век»), когда продолжительность жизни составляла сто тысяч лет.
Прародителем Лунной династии был Сома – бог Луны, живший в Сатья-югу. Первым царём Лунной династии был Пуруравас, сын Будхи и внук Сомы, правивший в Трета-югу.
Не углубляясь в подробности, отмечу, что бог Солнца и бог Луны существовали, вероятнее всего, в представлениях всех народов. И в Европе, и в Азии, и в Африке, и в обеих Америках.
В известной русской сказке «Солнце, Месяц и Ворон Воронович» рассказывается, как дед отдал своих дочерей замуж, соответственно, за Солнце, Месяца и Ворона, потом навестил на небе своих зятьёв и, убедившись, что дочки его живут хорошо, вернулся домой на землю.
Очевидно, что в этой сказке, преобразившейся со временем в анекдот, звучат отголоски древних мифов о происхождении трёх династий, подобно тому, как об этом рассказывается в Махабхарате. Полагаю, это один и тот же миф-предание ветхозаветной религии иафетитов. Таким образом, мы встречаем осколок легенды о происхождении двух славянских династий от Солнца и Месяца. А родившиеся от их браков дети и внуки стали потомками небесных светил.
Но возникает вопрос: кто же такой Ворон? Почему обыкновенная птица живёт на небе и поставлена в один ряд с Солнцем и Месяцем? Я считаю, что Ворон – это Варуна, древний арийский бог воздушной стихии и ветра. Также Варуна считался богом и водной стихии. Интересно, что множество рек в России называются «Ворона» или «Воронья». Это тоже, возможно, напоминание о Варуне. Обратите внимание, что реки называются не «Чаячья», «Утиная» или «Лебяжья», например, а в честь птицы, не связанной с водой.
Конечно, называть реку в честь вороны – нонсенс. А вот в честь повелителя вод и воздушного океана – логично. Получается, что девушки в сказке выходят замуж за царя Солнца, царя Месяца и царя Воздуха. Потому они все и живут на небе.
Точно и выразительно этих царей – повелителей стихий – описал Пушкин в «Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях». Царевич Елисей в поисках своей невесты обращается к Солнцу, Месяцу и Ветру:
К красну солнцу наконец
Обратился молодец.
«Свет наш солнышко! Ты ходишь
Круглый год по небу, сводишь
Зиму с тёплою весной,
Всех нас видишь под собой».
Подобное обращение к Ветру-Ветриле мы встречаем в плаче Ярославны из «Слова о полку Игореве».
Ярославна поутру плачет в Путивле на стене, приговаривая:
«О ветер, ты, ветер!
К чему же так сильно веешь?
На что же наносишь ты стрелы ханские
Своими легковейными крыльями
На воинов лады моей?
Мало ль подоблачных гор твоему веянью?
Мало ль кораблей на синем море твоему лелеянью?
На что ж, как ковыль-траву, ты развеял моё веселие?»[1]
Как видим, в русском эпосе и в русских сказках часто встречаются сюжеты, связанные с древними славянскими богами, превратившимися в поэтичных сказочных персонажей. А эпитеты некоторых русских князей – например, «Владимир Красное Солнышко» – как бы намекают на принадлежность к легендарной Солнечной династии.
К слову сказать, до сих пор существует любопытная детская загадка, в которой играющего спрашивают: «Ты за Солнце или за Луну?». В моём детстве было положено отвечать: «Я за Солнце, за Луну, за Советскую страну».
Конечно, тут очевидно влияние советских реалий. Однако сама формула «Я за Солнце, за Луну», по моему убеждению, восходит к глубокой древности, так как не имеет смысла для советской символической традиции. Под этим ритуальным ответом, сохранившимся в детском фольклоре, может крыться очень архаичный пласт представлений. Не исключено, что в те времена, даже ещё будучи ребёнком, человек обязан был поддерживать обе династии, считая их правомерными, законными и родными.
Видны и переклички русской традиции с древней ведической традицией загадывания и отгадывания священных загадок (брахмодий). Эта практика позволяла обучить, а потом и удостовериться, что знающий ответы выведен из профанского круга и хорошо знает традицию.
Кощей Бессмертный
Устойчиво сказочное представление о Кощее Бессмертном как о неуязвимом, непобедимом царе демонов. Ещё одна характерная его черта –костлявость. Иногда его вообще описывают как скелет. До сих пор в быту «кощеем» могут назвать очень худого человека. Как ни поразительно, в ведической мифологии мы находим аналогичное существо – царя асуров демона Тараку. Тарака, по древнему преданию, был праведным аскетом и ради победы над плотью отрезал от себя по кусочку мясо, пока не остался один скелет.
За такое подвижничество арийские боги даровали ему бессмертие, впрочем, он мог быть убит человеческим младенцем, которому не исполнилось ещё семи лет. Этого, конечно, Тарака не опасался. Став неуязвимым, он напал на богов и людей и поработил всю Вселенную. Когда бесчинства самоуверенного демона переполнили чашу терпения, верховный индуистский бог воплотился в человеческого ребёнка – Сканду. Рос Сканда, как в русской сказке, не по дням, а по часам. До семилетнего возраста он стал богатырём, великим воином и в грандиозном сражении между богами и демонами убил Тараку. Сам миф и его главные герои, действительно, очень напоминают нашу сказку о Кощее Бессмертном.
В словаре Фасмера приводятся два значения слова «кощей», с разной этимологией: «худой, тощий человек, ходячий скелет» или «скряга» (от слова «кость») – либо древнерусское «отрок, мальчик, пленник, раб». Второй вариант происходит от тюркского слова kоšči («невольник»), которое, в свою очередь, происходит от kоš – «лагерь, стоянка». Имя Кощей в качестве имени сказочного героя Макс Фасмер считает не тюркизмом, а исконно славянским словом, и связывает его со словом кость (общеславянское *kostь). Слово «кощей» на других славянских языках переводится как кожа, шея, кости. Так, на сербском это «кость и кожа» или «шея». Упомянуто древнерусское слово «кощей» и в «Слове о полку Игореве»: Игорь, попав в плен к Кончаку, садится «в седло кощеево»; автор «Слова» говорит, что если бы с половцами сражался и Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, то чага (рабыня) была бы по ногате, а кощей по резане (мелкие деньги). То есть что рабы обесценились бы. И кощеем тут назван раб.
В то же время мы знаем, что Кощей бессмертен и невероятно богат. Почему же он так могуч и влиятелен, если он раб? Как-то нелогично… Мы предлагаем понимать его имя как «царь кошного мира». Кошный мир – это место, где солнце находится ночью. То есть, по мнению средневекового человека, – под землёй. Отсюда и наше слово «кошмар». Интересно, что в санскрите слово «кошно» означает тепло, а наше подземное царство ещё называют «пеклом». Множество черт Кощея сближают его и с образом греческого бога Аида – царя мёртвых. Аид богат, бессмертен, склонен к похищению девиц, живёт под землёй… Похож Кощей и на ведического царя мёртвых Яму.
Баба-яга
Ещё Владимир Яковлевич Пропп обратил внимание на сходство Бабы-яги с забытой арийской богиней – Хозяйкой леса, которой посвящены гимны Ригведы. В своей работе «Трансформации волшебных сказок» он пишет: «Мы легко узнаём Ягу и её хатку в следующем гимне: “Хозяйка леса, хозяйка леса, где ты исчезаешь? Отчего ты не выспрашиваешь про деревню? Ты не боишься ли? Когда громкий крик и щебетание птиц раздаются, тогда хозяйка леса чувствует себя, как князь, который разъезжает под звуки кимвалов. Тогда начинает казаться, что там пасутся коровы. Тогда думаешь, что там виднеется хатка. Там вечерами скрипит, будто это телега. Это – хозяйка леса.
Там кто-то позвал корову. Там кто-то рубил лес. Там кто-то вскрикнул. Так кажется тому, кто ночует у лесной хозяйки. Лесная хозяйка не делает вреда, если самому не напасть на неё. Ты ешь сладкие плоды и ложишься на покой, как тебе угодно. Пахнущую снадобьями, душистую, не сеющую, но всё же имеющую достаточно пищи, мать диких зверей, хозяйку леса восхваляю я”.
Из сказочных элементов здесь имеются хатка в лесу, упрёк, связанный с выспрашиванием (в сказке он дан в обращённой форме), гостеприимная ночевка (накормила, напоила, спать уложила), указание на возможную враждебность хозяйки леса, указание на то, что она – мать диких зверей (в сказке она скликает зверей); отсутствуют курьи ножки избушки, весь внешний облик хозяйки и др. Поразительно совпадение одной мелкой детали: тому, кто ночует в лесной избушке, кажется, будто рубят лес. У Афанасьева (Аф.99 (1)) отец, оставив в избушке дочку, привязывает к окну колодку. Колодка стучит, а девушка говорит: «Се мiй батенька дровця pубає». Все эти совпадения тем более не случайны, что они не единственные. Это лишь некоторые из чрезвычайно многих и точных совпадений сказки с Ригведой».
Многие исследователи обращали внимание на то, что избушка Бабы-яги напоминает гроб. Он так мал, что сама она еле размещается в нём. Однако в некоторых сказках (например, «Василиса Прекрасная») дом напоминает скорее лесной храм с высоким забором.
«Василиса прошла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на полянку, где стояла избушка Яги-бабы; забор вокруг избы из человечьих костей, на заборе торчат черепа людские с глазами; вместо дверей у ворот – ноги человечьи, вместо запоров – руки, вместо замка – рот с острыми зубами. Василиса обомлела от ужаса и стала как вкопанная. Вдруг едет опять всадник: сам чёрный, одет во всём чёрном и на чёрном коне (выделено мной. – Г. Б.); подскакал к воротам бабы-яги и исчез, как сквозь землю провалился, – настала ночь. Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на заборе засветились глаза, и на всей поляне стало светло, как среди дня. Василиса дрожала со страху, но, не зная, куда бежать, оставалась на месте.
Скоро послышался в лесу страшный шум: деревья трещали, сухие листья хрустели; выехала из лесу Баба-яга – в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Подъехала к воротам, остановилась и, обнюхав вокруг себя, закричала:
– Фу, фу! Русским духом пахнет! Кто здесь?
Василиса подошла к старухе со страхом и, низко поклонясь, сказала:
– Это я, бабушка! Мачехины дочери прислали меня за огнём к тебе».[2]
Очевидно, что большинство черт Бабы-яги, включая и оформление её дома-храма, недвусмысленно сообщают, что она связана с обрядностью смерти и погребения. Все эти кости и черепа напоминают об арийской богине Кали, которая носит на шее ожерелье из черепов.
Имя Кали этимологически связано с понятиями «время» и «чёрный». Впервые имя этой богини встречается в Ригведе. Называют её и Каликамата («чёрная земная мать»), и Каларати («чёрная ночь»). Обратим внимание, что чёрный всадник, олицетворяющий ночное время и ночную тьму, въезжает в избушку Бабы-яги и исчезает в ней.
В русской народной культуре женщина имеет несколько периодов жизни. Сначала она девочка, потом – девушка на выданье. Выйдя замуж, становится молодухой, после рождения первого ребенка – бабой, первого внука – бабкой. Бабы – наиболее статусный, активный и властный социальный возраст женщины.
Если Ягу называют «баба», то есть родившая женщина, то в ведизме Кали – богиня-мать, то есть – баба. По представлениям брахманизма, Кали разрушает невежество, поддерживает мировой порядок, благословляет и освобождает тех, кто стремится познать Бога. В Ведах её имя связано с Агни, богом огня. Есть такая параллель и в сказке про Василису: Яга хранит огонь и выдаёт его девушкам, прошедшим инициационное испытание в её избушке и уже имеющим право зажечь свой собственный очаг и вступить в брак. Она экзаменует Василису, испытывая, как та может справиться с хозяйством, как готовит, ухаживает за скотиной, может ли содержать в порядке дом. В ряде сказок описывается, как Яга лечит младенцев. Вероятно, её функции были связаны с подготовкой девушек к браку и принятием родов. Конечно же, как и с погребальной практикой (Кали так же руководит жизнью с момента зачатия до смерти).
Индийская Кали связана со стихией воздуха и ветра. А наша Баба-яга летает подобно вихрю. Кали действует быстро и не оставляет после себя никаких следов, вызывая неожиданные перемены. Баба-яга заметает за собой следы помелом.
Напоминает Баба-яга и скандинавскую богиню – повелительницу мира мёртвых – Хель. Не исключено, что имя Хель (древнескандинавское Hel), это германский вариант произношения имени Кали. Про Хель говорят, что она выше пояса женщина, а ноги у неё как у скелета. Припоминаете? Баба-яга – костяная нога.
Постоянные атрибуты Бабы-яги – это ступа и пест. В народной символической традиции эти предметы имеют устойчивый эротический смысл, связанный с плодородием и зачатием. Также пестом толкут в ступе зерно, «убивая» его. То есть пест и ступа тоже символизируют смерть и разрушение и таким образом в руках Бабы-яги словно подчёркивают её функции – она одновременно сваха, повитуха, помогающая возникнуть жизни, плакальщица и могильщица, провожающая на тот свет.
Хочется отметить, что в русских сказках Баба-яга персонаж хоть и страшный, но скорее положительный. Она – неизменный помощник сказочного героя. И если с женским полом она сурова, то добры молодцы всегда получают от неё хороший совет, парятся в бане, едят и остаются на ночлег и нередко получают в подарок какой-либо чудесный предмет, помогающий в трудную минуту.
Мать Сыра Земля
Современные неоязычники, да что душой кривить – и многие учёные, ощущая необходимость какого-то важного женского божества у древних славян, начали его энергично выискивать. Понятно, что это должна бы быть богиня-мать, но как её звали? Каковы были связанные с ней легенды и верования? Многие исследователи ошибочно решили, что это женское божество – Мокошь.
Язычники тут же придумали обрядность и иконографию никогда не существовавшей у славян богини. Между тем, рассматривая сказку как мифологический мир, в который ушли славянские боги, мы видим очень частое обращение героев к Матери Земле. Точно так же молятся ей былинные богатыри, просят у неё силы и заступничества. Часто упоминается она и в заговорах.
Фольклорная традиция насыщена связанными с ней обрядами. Вероятно, именно в этом легендарном образе следует искать забытую славянскую богиню-мать. Многими чертами Мать Сыра Земля схожа с эллинской богиней Геей, которая также считалась прародительницей всего существующего на планете. На Руси именно Мать Сыра Земля была символом женского плодоносящего начала.
С куском дернины на голове обходили своё поле, делая таким образом законной границу своей земли. Родную землю как святыню носили с собой в ладанке на шее или в кармане. Землёй клялись, закрепляя клятву поеданием земли, и к ней обращались с исповедью. Про исповедь Матери Сырой Земле рассказывали многие собиратели славянских древностей. Известно, что еретики-стригольники (XIV–XV века) каялись земле, так же поступали и некоторые староверы-беспоповцы, прося заодно прощения у ветра и солнца. Но научный мир так и не пришёл к единому мнению, что это: сохранившийся у славян реликт неправильно понятого христианского обряда таинства исповеди или древняя форма покаяния, распространённая у славян ещё до крещения.
В гимнах Ригведы землю называют супругой неба. Греческая богиня Гея – земля – также считалась супругой Урана – неба. Греки верили, что от этой четы произошли другие боги. Иногда даже – что все боги. Видимо, это очень древние представления, восходящие к временам иофетитов и даже, видимо, далее. У славян такие представления прослеживаются очень уверенно и органично. Акт появления всего живого воспринимался как союз персонифицированного Неба с Землёю, а человек – как плод этого союза. Причём под «небом» зачастую понимается Бог-Отец.
Часто в заговорах встречается формула «Небо – отец, Земля – мать…», что наиболее наглядно поясняет нам отношение славян к Земле как к матери, а к Богу как к отцу. Такие представления сродни библейским, где считается, что Адам был создан из земли, и само имя его означает «глина».
Бог же вдохнул в него Свой дух, сделав одновременно его Своим сыном и сыном Матери Земли. Вероятно, именно это сходство древнего славянского предания с библейским и позволило древним представлениям так хорошо сохраниться в славянской культуре даже спустя 1000 лет после принятия христианства Русью. Но Мать Земля считалась также и матерью всех живых существ, растений и животных. Нередко в былинах и молитвах её называют Мать Сыра Земля Богородица.
Что это? Перенос нарицательного имени Матери Христа на прежний, языческий образ? Или славяне считали Мать Землю матерью своих богов?.. Трудно ответить на этот вопрос. Очевидно только, что в славянской мифологии, как прежде и в славянской религии, роль Матери Сырой Земли одна из важнейших и главнейших. По всей видимости, это и есть тот образ Матери, которого так не хватает исследователям славянского мифа.
Источник: «НиР» № 1, 2022
[1] Перевод Василия Жуковского.
[2] «Василиса Прекрасная» – русская народная сказка в обработке А. Н. Афанасьева.