Наш журнал писал и будет писать про народные традиции, и значительное место среди них отводится традициям музыкальным.
Сегодня, в эпоху рока и электронной музыки, музыкальный фольклор – это не глубокое прошлое, которым интересуются лишь пожилые люди.
Серьёзные исследования и статистика показывают, что сегодня большое количество людей, включая молодёжь, любят народную музыку и песню, народные музыкальные инструменты, танцы и пляски и сами участвуют в народно-музыкальном движении. Проблема в том, что СМИ предпочитают рок и «попсу», навязывают этот вид музыки читателям, в том числе потому, что на нём можно больше заработать, и, не желая, конечно, это признать, делают всё, чтобы мы не вспомнили своё музыкальное наследие. Тем не менее в России немало подвижников в сфере культуры, которые исследуют и распространяют именно народное искусство. В число таких людей входят доктор культурологии, профессор Юрий Григорьевич Марченко и заслуженный деятель Всероссийского музыкального общества, академик Петровской академии наук и искусств, заслуженный работник культуры Российской Федерации Николай Андреевич Примеров, которые долгие годы изучают народную музыкальную культуру, организуют разнообразные музыкальные события, председательствуют в их оргкомитетах и жюри, собирают вокруг себя интересных российских и зарубежных народных музыкантов.
Они известны не только в Сибири, где живут и в течение уже 37 лет проводят знаменитый Международный Маланинский конкурс-фестиваль (о нём мы подробно рассказывали в январском номере журнала). Ю. Г. Марченко и Н. А. Примеров пишут на эту тему статьи и книги.
В списке авторов их большой и замечательной работы, книги-памятника «Народно-музыкальная Россия в начале XXI века», значится также имя доктора социологических наук, профессора, члена-корреспондента Российской академии образования С. И. Григорьева. Но Святослав Иванович ушёл из этого мира в 2019 году, он включён в соавторы по духовным мотивам. Вместе начинали проект…
Ценность книги-памятника в том, что это, по сути, единственная в стране фундаментальная монография, которая содержит в себе многочисленные данные авторских всероссийских социологических исследований, показывающие интерес населения России к традиционной музыкальной культуре. Исследования проведены несколько лет назад и стали поистине пионерскими. Сегодня, после появления указа президента о традиционных ценностях, такие исследования по традиционной культуре приобретают особую важность. Приведём раздумья автора статьи о народной музыке и песне в начале XXI века.
_____________________________________________
Авторов книги интересовал вопрос отношения населения современной России к народной музыке, творчеству гармонистов и баянистов и других народных исполнителей. Для обстоятельного ответа потребовались годы напряжённого труда. Здесь приводятся результаты всероссийских социологических исследований под научным и организационным руководством Ю. Г. Марченко, С. И. Григорьева и Н. А. Примерова.
В 2008–2016 годах в 58 (!) регионах России, представляющих все федеральные округа, были проведены небывалые в истории культуры России фундаментальные социологические исследования. В массовых опросах путём анкетирования приняли участие 6737 респондентов (в среднем 116 на регион). Работали и 2567 экспертов (заполняли экспертные карты), в среднем 44 на регион. Это соответствует нормам и даже превышает их. Цели исследований – выяснение отношения населения современной России к народной музыке, к творчеству гармонистов и баянистов в условиях жёсткого давления западного масскульта.
Их фундаментальность заключалась в необычной широте контекста социокультурных связей обозначенного предмета исследования: в выяснении представлений участников массового опроса о социальной справедливости, духовности, смысле жизни. Знание людьми внутренних и внешних причин роста и падения их интереса к своему же музыкально-певческому художничеству; соотношение государственных и общественных усилий, направленных на возрождение и развитие народного музыкального творчества; наличие народных музыкальных инструментов в семьях трёх поколений; умение респондентов и экспертов играть на музыкальных инструментах.
Поставлен был жгучий вопрос: «Когда придёт благодатное время практической принципиальной коррекции государственной культурной политики, то на основе какого потенциала, из чего будем развиваться?».
Методологической основой Проекта стала культурвиталистская концепция развития общества и человека, разработанная в 1990‑е годы алтайской социологической школой под руководством С. И. Григорьева. В соответствии с ней, народная музыка, творчество гармонистов и баянистов мыслится как один из мощнейших источников жизненных сил русского народа. Культурвитализм (своеобразная энергетика культуры) служит основанием приоритета культуроцентричного типа общественного и личностного развития.
В исследованиях бескорыстно, «на общественных началах», участвовали тысячи готовых к доброму делу соотечественников, очень помогала «шапка по кругу». Из тысяч помощников не могу не упомянуть двоих, чья помощь была неоценимой. Они потратили огромное количество времени и даже личные средства, помогая осуществлению Проекта. Это Иван Николаевич Коржуев из Великого Новгорода (гармонист-самородок, лауреат многих конкурсов, реставратор, редких гармонных дел мастер) и Ирина Владимировна Кучерук из Астрахани (доктор культурологии, профессор Астраханского госуниверситета), которые своевременно и с высоким качеством организовали и провели массовый и экспертный опросы в своих регионах.
Что нам ответили люди на первый и самый важный вопрос: «Интересуетесь ли вы народной музыкой, творчеством гармонистов и баянистов?». В среднем по России регулярно и с большим интересом относится к нашему предмету каждый четвёртый опрошенный – 24,9 процента. Максимальное количество таковых в Приморском крае – 47 процентов, минимальное – в Астраханской области – 3,5 процента.
Первые три степени активного интереса – «регулярно и с большим интересом», «интересуюсь достаточно часто», «интересуюсь по возможности (от случая к случаю – 17,7 процента)» составляют 68,3 процента всех опрошенных. Величина внушительная! И говорит она прежде всего о глубинной устойчивости русской народной и в целом русской национальной музыкальной культуры.
Результаты могли быть и более высокими, если бы не разрушительные советские и постсоветские эксперименты в области культуры, натиск попсы и пропаганда рок-музыки в её наихудших проявлениях. В режиме «стоп-кадр» показатель 63,8 процента о многом говорит и ко многому призывает. А какова динамика этого интереса? У респондентов «рост–падение» интереса населения к народной музыке соотносится как 34,9 : 37,5 процента, у экспертов – как 35,8 : 37,3 процента.
У первых и вторых динамика отрицательная. Ситуация напоминает «перетягивание каната». Не наступит в ближайшем будущем принципиальное оздоровление культурной жизни страны – тогда многие отрицательные процессы с ускорением устремятся к порогу необратимости.
Сумма трёх других показателей степеней явно увядающего и отсутствующего интереса населения к обозначенному предмету – «интересуюсь довольно редко», «интересуюсь очень редко», «фактически не интересуюсь» – составляет 30,3 процента всех опрошенных. Даже если исключить из «величины внушительной» (68,3 процента) показатель не очень устойчивого интереса (позицию «интересуюсь по возможности, от случая к случаю»), потенциал несомненно интересующихся останется достаточно серьёзным – 50,6 процента опрошенных. А это значит, что существует проблема удовлетворения этого интереса.
Значительная часть респондентов и экспертов, говорящих о росте интереса населения современной России к народной музыке и песне, гармони, баяну и другим русским народным инструментам, объясняют этот рост наметившимся общим подъёмом национального самосознания русского народа. Культурная интервенция Запада, мировая и «пятоколонная» информационно-психологическая машина разрушают культурный строй жизни народа, на что в своих ответах указывали респонденты и эксперты.
А теперь чётко обозначилось усиливающееся применение и военных методов «обучения» России глобализму. Всё больше и больше обстоятельства заставляют русских «просыпаться», возвращаться, как всегда в периоды лихолетий, к национальным традициям, ибо новаторство полно тайн, угроз и ошибок. Традиции же испытаны в веках и тысячелетиях. У мудрых предков наших к новому было не отрицательное, но весьма осторожное отношение, не как у нас – потомков, заблудившихся в тропах истории. Национальное самосознание – материя тонкая, не выразимая каким-то жанром творчества, статистическим языком. Насколько скор, как и устойчив и интенсивен этот спасительный процесс? Вероятнее всего, и здесь русские «медленно запрягают». Вызовы глобализируемого мира тревожат: успеют или не успеют русские вовремя «запрячь»? Тревожно, конечно, не только для прозревших русских, но и для тех народов исторической России, которые решительно и нелицемерно разделили с русскими свою историческую судьбу. И вот в это-то тревожное время, требующее мобилизации всех общественных и государственных сил, культура в России продолжает «освобождаться» от высоких смыслов и переживаний, человек – от усилий, напряжений. Культуру превращают в «поле чудес», в пространство изощрённого увеселения и развлекательства. Противопоставляются, например, два образа гармониста: один (ныне поощряемый) – бесшабашный весельчак-балагур, петь-плясать горазд, соблазнитель девушек, с проблемами по трезвости, гармонь для него – инструмент добычи; другой – тот, для кого «гармонь – родимая сторонка, поэзия российских деревень».
Теперь всё чаще на сцене звучат народные инструменты лишь по названию. Головокружительное виртуозничание (как можно больше звуков в единицу времени), запредельная скорость, громкость, скрежет гармонических последовательностей, удары по корпусу и мехам. Баянист, гармонист или аккордеонист рискованно быстро перемещается по сцене, в движениях резкость, броски, выкрутасы. Исполнительство на грани цирка. А в жертву приносится главное – музыка.
На эти новомодные явления часто указывают и респонденты, и эксперты в вольной позиции анкет и экспертных карт «Другое». Такие «инновации» иногда проникают даже на сцену таких замечательных национальных музыкальных явлений, как Международный Маланинский конкурс-фестиваль, который преследует больше всего консервативно-охранительные цели. Но важнейший итог многолетних всероссийских исследований состоит в ином. Вопреки пессимистическим рассуждениям в эстетствующих сообществах, интерес к традиционной народной песне, творчеству гармонистов и баянистов в народе значителен и глубок.
Такие представления о смысле жизни и социальной справедливости, как служение Родине, национальной культуре, приоритет общего блага над частным, честь и совесть, равенство всех перед законом, оправданное особыми заслугами неравенство и другие фундаментальные ценности остались непоколебимыми у большинства участников массового опроса. Устояли люди перед адским давлением информационно-психологической машины, насаждающей атомизированное существование, агрессивное потребительство, культ денег, бесчестье и бесстыдство, масскульт вместо культуры.
Неистреблённым в людях остаётся тяготение к высокой, всех объединяющей цели, цели всех целей, ради которой, по И. А. Ильину, стоит жить, бороться и умереть. Облагораживающая, преобразующая душу способность народной песни и музыки, художественно-эстетическое воздействие на отдельного человека и народ в целом уже давно доказаны. А потому обратимся к тем сторонам музыкально-певческого искусства, которые менее осмыслены, затенены или даже табуируются.
Песня и музыка – это самый выразительный, достоверный и информационно ёмкий тест на качество духовно-нравственной жизни общества и государственного управления. Ещё в глубокой древности люди замечали, что в благополучные времена звучит духоподъёмная, жизнеутверждающая, светлая, чистая, мелодичная, с ясной гармонией музыка. Мрачная и агрессивная же музыка, суетливые, с поэтическим и моральным надломом, «затюкивающие» псевдолюбовным лиризмом песенки широко распространяются в периоды лихолетий… Древнегреческий философ Платон указывал на высокую благоустроительную роль музыки и танцев в государственной и общественной жизни: «Никто не должен петь и плясать несообразно со священными общенародными песнями и всеми принятыми у молодёжи плясками. Этого надо остерегаться больше, чем нарушения любого другого закона»[1]. Платон считал, что для государства нет худшего способа разрушения нравов, нежели отход от скромной и стыдливой музыки.
Через распущенные ритмы и лады в души людей проникает такое же постыдное начало. Ибо музыкальные ритмы и лады обладают способностью делать души людей сообразными им самим[2].
Устами своего литературного героя Василия Позднышева («Крейцерова соната») Л. Н. Толстой называет музыку «государственным делом». «Разве можно допустить, – высказывался герой, – чтобы всякий, кто хочет, гипнотизировал бы один другого или многих и потом бы делал с ними что хочет? И главное, чтобы этим гипнотизёром был первый попавшийся безнравственный человек»[3].
Менее известны предостерегающие мысли о музыке легендарного пионера ракетостроения К. Э. Циолковского: «Музыка есть сильное возбуждающее, могучее орудие, подобно медикаментам. Она может и отравлять, и исцелять»[4].
Музыкальное неистовство в современной России, нескончаемая рок-поп-рэп-вакханалия, масскультовские «любовные» и уголовно-«мужественные» песенные строки свидетельствуют о смертельной угрозе, нависшей над страной и народом. К музыке, пению, танцам постепенно, но целенаправленно формировалось лёгкое, безответственное «вкусовое» отношение. Молодым людям внушалось, что одинаково можно любить и рок, и классическую музыку. Народно-музыкальное наследие всё чаще стало представляться примитивным, а музыканты, певцы, танцоры – допотопными ряжеными чудаками. Музыкальный фольклор «омузеивался».
В фильмах, детских мультиках, в рекламных и всех прочих радио- и телезаставках гремят, булькают музыкальные «отвлекушки-веселушки». Они несут в себе настроение поразительной беззаботности, странной повседневной праздничности, инфантильное, психически нездоровое восприятие жизни. Жизнь уже не подвиг, не служение, тем более не время спасения души, а эскалация забав, наслаждений и увеселений. Наблюдается прямо-таки хронофагия. Живое человеческое время крадётся и пожирается пустыми занятиями и зрелищами.
В историко-культурном времени музыка проэволюционировала от духоподъёмной силы, подвигающей народ к благоговению перед жизнью – даром Творца (в пору военной страды музыка и песня вдохновляли на защиту родной земли от врагов), до роли орудия массового поражения, пока неопознанного даже большей частью образованного сообщества. Многие ли знают, что избранные виды рок-музыки включены в арсеналы армий мира?
И что с этого «включения» прошли десятилетия? Нарастает странное несоответствие между ростом смертельно опасных внешних и внутренних угроз самому народному существованию и расслабляющей настроенностью, отстранённостью людей от реальной действительности в пользу мнимой, виртуальной.
Вместо мобилизации всех жизненных сил человека и общества люди погружаются в мир симулякров, мыслей-пустышек и таких же пустых переживаний. Звуковое пространство жизненной среды уже настолько загрязнено аудио- и видеопродуктами, несовместимыми с жизнью природы и человека, что пришла пора учреждать при министерствах и департаментах природных ресурсов и охраны окружающей среды отделы музыкальной экологии с соответствующей полицией и прокуратурой. Нужно и здесь выработать свои предельно допустимые концентрации (ПДК) и предельно допустимые выбросы (ПДВ). Научно-музыкальное обоснование для такой меры уже выработано и ждёт внедрения в жизнь. Управляющая, программирующая роль музыки чрезвычайно сильна. «Слушает – не слушает» человек, «любит – не любит», «нравится – не нравится» ему то, что звучит вокруг, – всё запишется на его внутренний «магнитофон», затем в виде превращённых мыслительных, эмоциональных и поведенческих актов вернётся в его среду обитания. Кто станет возражать замечанию, что всё что-нибудь стоящее приходит к нам в тишине, а без «стоящего» глупеет человек?.. Кондиционеров для обеспечения человека тишиной нет. Неслучайно пение и музицирование сравнивают с гипнозом, так как они напрямую вторгаются в подсознательные глубины психики.
А что происходит в праздники? Музыкальная канонада, «артиллерийский обстрел», сотрясающий центральные площади и улицы городов. Но это всё в основном пока ещё никакое, слава Богу, не удовлетворение общественных потребностей, не ответ на нужды людей, но бесцеремонное навязывание «современной музыки», формирование спроса. Это выбивание из человека всего человеческого. И вот уже и у нас, как и за океаном, массовые кровавые драки в школах, детские суициды растут числом, акты детско-юношеской жестокости и вандализма – уже не новость. Обычные меры дадут обычные результаты. Сохраняется ситуация, когда, образно говоря, одни совершенствуются в поджогах, другие – в тушении пожаров.
Конечно же, государству необходимо увеличить список факторов, загрязняющих жизненную среду и молодые души, обозначить недопустимые децибелы, заставить прикусить гнилословные языки и т. д. Но мудрее и дальновиднее принципиально обновить программы музыкального образования и воспитания в школах всех ступеней и назначений, приняв за основу народное пение и музицирование, первостепенное погружение молодых поколений в народную музыкальную стихию.
Юрий МАРЧЕНКО
Источник «НиР» № 2, 2024
[1] Платон. Соч.: В 3 тт. – М., 1972. – Т. 3, ч. 2, с. 299.
[2] Цит. по: Морозов В. П. Искусство резонансного пения. – М., 2002, с. 223.
[3] Толстой Л. Н. Соч.: В 20 тт. – М., 1964. – Т. 12, с. 193.
[4] Архив РАН, ф. 555, оп. 1, д. 472, 1.6.